Л. Мартынову

Окно выходит в белые деревья.
Профессор долго смотрит на деревья.
Он очень долго смотрит на деревья
и очень долго мел крошит в руке.
Ведь это просто -
                  правила деленья!
А он забыл их -
                правила деленья!
Забыл -
        подумать -
                   правила деленья.
Ошибка!
       Да!
          Ошибка на доске!
Мы все сидим сегодня по-другому.
И слушаем и смотрим по-другому,
да и нельзя сейчас не по-другому,
и нам подсказка в этом не нужна.
Ушла жена профессора из дому.
Не знаем мы,
            куда ушла из дому,
не знаем,
         отчего ушла из дому,
а знаем только, что ушла она.
В костюме и немодном и неновом -
как и всегда, немодном и неновом,
да, как всегда, немодном и неновом,-
спускается профессор в гардероб.
Он долго по карманам ищет номер:
"Ну что такое?
              Где же этот номер?
А может быть,
             не брал у вас я номер?
Куда он делся? -
                 Трет рукою лоб.-
Ах, вот он!..
             Что ж,
                   как видно, я старею,
Не спорьте, тетя Маша,
                      я старею.
И что уж тут поделаешь -
                         старею..."
Мы слышим -
            дверь внизу скрипит за ним.
Окно выходит в белые деревья,
в большие и красивые деревья,
но мы сейчас глядим не на деревья,
мы молча на профессора глядим.
Уходит он,
          сутулый,
                  неумелый,
под снегом,
           мягко падающим в тишь.
Уже. и сам он,
              как деревья,
                          белый,
да,
   как деревья,
               совершенно белый,
еще немного -
              и настолько белый,
что среди них
             его не разглядишь.

1955

СТАРЫЙ ДРУГ

Мне снится старый друг,
                       который стал врагом,
но снится не врагом,
                    а тем же самым другом.
Со мною нет его,
                но он теперь кругом,
и голова идет
             от сновидений кругом.
Мне снится старый друг,
                       крик-исповедь у стен
на лестнице такой,
                  где черт сломает ногу,
и ненависть его,
                но не ко мне, а к тем,
кто были нам враги
                  и будут, слава богу.
Мне снится старый друг,
                       как первая любовь,
которая вовек 
             уже невозвратима.
Мы ставили на риск,
                   мы ставили на бой,
и мы теперь враги —
                    два бывших побратима.
Мне снится старый друг,
                       как снится плеск знамен
солдатам, что войну 
                   закончили убого.
Я без него — не я,
                  он без меня — не он,
и если мы враги,
                уже не та эпоха.
Мне снится старый друг.
                      Он, как и я, дурак.
Кто прав, кто виноват,
                      я выяснять не стану,
Что новые друзья?
                 Уж лучше старый враг.
Враг может новым быть, а друг —
                                он только старый...
1973